за тридевять земель
Юля Микаэлян о мечтах бразильцев, крутой попе и перепалках с ворами
Я оказалась в Бразилии по семейным обстоятельствам: мой бразильский муж, проработав несколько лет в Москве, работает сейчас здесь, в Сан-Паулу. А живем мы в городе Сантос, это небольшой городок на побережье океана в 50 км от Сан-Паулу.
Тратить в день около 4 часов на дорогу до работы и обратно, конечно, не очень весело, но словосочетание «на побережье океана» сыграло для нас решающую роль при выборе места проживания, так что сейчас от дома до пляжа мне идти 20 минут пешком. Я в Бразилии пока официально нигде не работаю, а только даю бразильцам частные уроки русского языка.
Самое необычное в Бразилии для меня – это, пожалуй, совершенно невероятная сборная солянка из самых разных культур.
Связано это с несколькими волнами иммиграции (последняя приключилась в середине 20го века) с разных концов света. Поэтому, кстати, бразильский паспорт считается одним из самых ценных на черном рынке – помимо безвизового режима с большинством стран, бразильцем может оказаться человек практически любого цвета кожи и этнической принадлежности. В Сан-Паулу проживают огромные итальянская и японская диаспоры, в южных штатах очень много потомков немцев и скандинавов (Жизель Бундхен, кстати, родом оттуда), и, конечно, у половины населения есть португальские, испанские, африканские и индейские корни. Вся эта мешанина непосредственно повлияла и на язык, и на кухню, и на традиции.
Образ, что в Бразилии все повально загорелые, тоже несколько преувеличен, – все зависит от места проживания и близости к пляжу.
Насчет невероятно красивых людей, я бы сказала, что это преувеличение. Красивых мужчин, например, в Бразилии не так много, и те, кто считаются местными красавцами, практически все потомки европейцев с очень характерной внешностью итальянцев, испанцев, немцев. Среди девушек встречаются очень красивые «полукровки», с примесью негритянских и индейских кровей.
Знаю, что во всем мире бразильянки славятся своими попами, и это действительно выдающаяся часть тела практически всех местных девушек, у которых есть хотя бы капля негритянской крови – круглые подтянутые попы. Я слышала, что объясняется это физиологической особенностью африканцев, завезенных в Бразилию (не знаю, насколько эта теория научно подтверждена): копчик у них, в отличие от европейцев, немного загибается наружу, поэтому попы у женщин всегда выступают сильнее.
Образ, что в Бразилии все повально загорелые, тоже несколько преувеличен – все зависит от места проживания и близости к пляжу. Санпаульский офисный планктон, например, от московского мало чем отличается, те же бледные лица, не видящие солнечного света. Но здесь, на побережье, бледных поганок на улице встретить уже намного сложнее, большинство все-таки может похвастаться ровным красивым загаром, – пляж-то под рукой, некоторые особенно усердные работники и в обеденный перерыв успевают сбегать искупнуться.
Как и все латиноамериканцы, бразильцы очень открыты и всегда готовы к общению и новым друзьям.
С тобой поболтают в очереди в банке, проконсультируют, как выбрать самые красивые фрукты на рынке, всегда подробно и с улыбкой ответят на любой вопрос и, если что, обязательно попытаются помочь. Помню, как в первый мой приезд в Бразилию 3 года назад на набережной Сантоса выгуливавший собаку дядечка увидел, что я пыталась сфотографировать в полете сидевшую на траве птичку, которая ленилась и не хотела взлетать, и специально для меня начал бегать вокруг этой птицы с собакой, чтобы она взлетела (естественно, мне и в голову не приходило его об этом попросить). Вот это очень характерный пример поведения среднестатистического бразильца. После России это, конечно, в первый момент шокирует, а потом и сам не успеваешь заметить, как начинаешь широко улыбаться всем прохожим и точно так же пытаться оказать посильную помощь в любой ситуации.
Вообще бразильская культура – это культура контакта, и дело даже не в том, что при встрече все обнимаются и целуются.
Для меня в первую очередь это иллюстрирует отношение к детям: здесь совершенно нормально гладить по голове, брать на руки чужих детей, иногда мама может попросить подержать ребенка, пока ей, например, надо что-то убрать в сумку. Я себе такой ситуации не могу представить не только в США, но и в России тоже. И дети здесь с детства совершенно не боятся взрослых, улыбаются всем вокруг и охотно идут на руки.
Одеваются бразильцы очень по-разному.
Многое определяет то, где ты живешь и чем занимаешься. Единственное, что влияет на манеру одеваться всех без исключения – это сорокаградусная жара в летние месяцы (а здесь это декабрь, январь и февраль).
Стиль одежды жителей Сан-Паулу, например, где куча офисов международных компаний, мало чем отличается от стиля европейских мегаполисов летом. В нашем пляжном городке (особенно сейчас, в разгар лета), наоборот, преобладают шорты, пляжные сарафаны, купальники самых разнообразных моделей (чем купальник меньше, тем лучше) и бразильский национальный продукт (которым бразильцы, кстати, очень гордятся, и не зря) – вьетнамки Havaianas.
Забавно: все любители бразильских сериалов, вроде меня, обращали внимание на босоножки и вьетнамки на платформах, которые всегда носили их героини, особенно те, которые по сюжету были из простых небогатых семей. Так вот эти туфли на платформах здесь все также продолжает носить, если не каждая вторая, то каждая третья бразильянка. О моде на такую обувь говорить сложно, так как носят ее, как я поняла, последние лет 10. Мое объяснение их популярности очень простое и носит практический характер: летом после тропического ливня (а ливни в летние месяцы идут практически каждый день) в таких босоножках по лужам шлепать намного удобнее. Эти платформы, кстати, также как и вьетнамки Havaianas, для меня в первую очередь ассоциируются с образом типичной бразильянки – мулатки с длинными волосами в коротких шортах и верхе от купальника.
Стиль одежды жителей Сан-Паулу, например, где куча офисов международных компаний, мало чем отличается от стиля европейских мегаполисов летом. В нашем пляжном городке (особенно сейчас, в разгар лета), наоборот, преобладают шорты, пляжные сарафаны, купальники самых разнообразных моделей (чем купальник меньше, тем лучше) и бразильский национальный продукт (которым бразильцы, кстати, очень гордятся, и не зря) – вьетнамки Havaianas.
Забавно: все любители бразильских сериалов, вроде меня, обращали внимание на босоножки и вьетнамки на платформах, которые всегда носили их героини, особенно те, которые по сюжету были из простых небогатых семей. Так вот эти туфли на платформах здесь все также продолжает носить, если не каждая вторая, то каждая третья бразильянка. О моде на такую обувь говорить сложно, так как носят ее, как я поняла, последние лет 10. Мое объяснение их популярности очень простое и носит практический характер: летом после тропического ливня (а ливни в летние месяцы идут практически каждый день) в таких босоножках по лужам шлепать намного удобнее. Эти платформы, кстати, также как и вьетнамки Havaianas, для меня в первую очередь ассоциируются с образом типичной бразильянки – мулатки с длинными волосами в коротких шортах и верхе от купальника.
Когда я приехала в первый раз, больше всего меня удивила эта бразильская «разношерстность»: я почему-то думала, что окажусь преимущественно среди мулатов и индейцев и буду такой ярко выраженной иностранкой, которой мне никогда не удавалось быть в Европе (но всегда хотелось, видимо). Естественно, уже в самолете до Сан-Паулу мои изначальные представления о бразильском этносе пошатнулись, потому что вокруг меня была куча как европейцев (в том числе синеглазых блондинов), так и мулатов, а так же азиатов, в общем, всех подряд, и все они держали в руках бразильские паспорта и общались между собой на португальском.
Надо ли говорить, что здесь, пока я не открою рот, все абсолютно уверены, что я бразильянка.
Надо мной смеются все мои московские друзья, но не хватает мне (если забыть про периодически возникающие кулинарные прихоти, вроде борща со сметаной, гречки, кефира и клюквенного морса) в первую очередь московской погоды: иногда прямо мечтаешь о том, чтобы померзнуть, покутаться в шарфы и свитера. Да, от маек, сарафанов и обязательных солнечных очков практически круглый год тоже можно устать! А вот что раздражает меня как девочку, так это бешеная влажность вкупе с жарой: иногда хочется побыть принцессой, сделать красивую прическу и нарисовать себе лицо, но приходится сдерживать порывы, поскольку любой макияж начинает «плыть» через 15 минут, а волосы бешено кудрявиться сразу, как выйдешь из-под кондиционера на улицу.
Меня очень удивляет и расстраивает наплевательское отношение бразильцев к собственной истории: в большинстве городов исторический центр – это самое грязное, запущенное и небезопасное место, колониальные здания здесь сносятся безо всякого сожаления, а на их месте тут же строятся современные уродцы. Поэтому я никак не могу привыкнуть к Сан-Паулу – глазу здесь совершенно не за что зацепиться, можно сидеть в самом прекрасном и уютном кафе, а как в окошко посмотришь – тоска берет.
Бразильцы очень веселая нация, они любят и умеют развлекаться.
Вечером после работы все бары и кафе забиты, причем попивает пиво там не только молодежь – точно также там можно встретить и пенсионеров, отдыхающих от внуков и семьи. А те, кому не хочется идти в бар, просто выносят из домов складные стулья и садятся вечером на набережной или на своей улице. Что мне особенно нравится, здесь нет каких-то возрастных ограничений: вместе развлекается вся семья – и взрослые, и дети, и бабушки с дедушками. Часто можно увидеть в баре или на пляже все большое семейство в полном составе.
Главный миф про Бразилию
Главный миф, конечно, помимо того, что здесь много-много диких обезьян (их здесь столько же, сколько медведей по центру Москвы гуляет), это что Бразилия – рай для секс-туризма из-за обилия проституток, трансвеститов и вообще крайне либеральных нравов. По сравнению с другими католическими латиноамериканскими странами (тем же Перу, например) бразильцы, конечно, намного более либеральны, но, увы, отнюдь не настолько, как себе иногда представляют европейские и американские туристы. Здесь, кстати, например, на пляже нельзя загорать топлесс (купальник, правда, может быть микроскопическим), а во время карнавала наряды танцовщиц всегда строго регламентированы, за чрезмерное оголение тебя сразу дисквалифицируют (хотя мне вот сложно представить, куда там дальше оголяться).
Толерантность ко всему
Что мне безумно нравится в Бразилии и бразильцах, так это их терпимость по отношению ко всему: здесь никому не важно, какого ты цвета кожи, сексуальной ориентации или вероисповедания, к тебе будут в равной степени хорошо относиться. Одна моя знакомая бразильянка, говоря о демократии и толерантности, очень удачно эту бразильскую черту проиллюстрировала примером: если взять пару, где мужчина белый, а женщина негритянка, в какой стране никому даже в голову не придет обратить внимание на разницу их цвета кожи? Ну да, в Бразилии.
Африканское влияние.
Индейское влияние на бразильскую культуру было минимальным, потому что когда португальцы попали на территорию Бразилии, местные индейцы, грубо говоря, бегали голышом по джунглям и были еще очень примитивны. А вот африканское очень ощущается до сих пор. В Бразилию африканские рабы привезли не только массу рецептов национальных блюд, таких, как фейжоада, например, которую в обязательном порядке два раза в неделю (среда и суббота – дни, когда во всех ресторанах подают фейжоаду) ест половина Бразилии, но и национальные ритмы, сильно повлиявшие на музыку. Например, самое что ни на есть бразильское слово «самба» – африканского происхождения, на языке банту этот глагол означает «прыгать» (что ты отчасти и делаешь, танцуя самбу).
До сих пор в очень большом почете у населения африканские божества, частично синтезировавшиеся с христианскими святыми.
Этот новый год мы встречали на пляже, и весь берег океана был усыпан цветами, свечками и пенопластовыми лодочками, в которых лежало зеркальце и флакон духов – это все подношения африканской богине Йеманжа. Ее, покровительницу моря и весьма щепетильно относящуюся к собственной внешности особу (отсюда косметические дары), очень почитают жители побережья. Для меня в этой ситуации еще очень любопытно то, что эти же люди, которые пускали по воде цветы для африканской богини, наверняка в воскресенье пошли на мессу в католическую церковь.
Я до сих пор не встречала настолько мистического и верующего во что-либо народа, как бразильцы. Например, только в нашем районе есть: католическая церковь, мечеть, евангелическая церковь, масонская ложа (!), спиритуалистический центр непонятной направленности и несколько африканских религиозных центров (мы живем в самом обычном жилом районе города, если что).
Религия.
Вуду в Бразилии вроде не практикуется, самые распространенные здесь африканские религии – это кандомбле и умбанда. Чем они различаются, я себе плохо представляю, знаю только, что кандомбле было завезено из Африки, а умбанда – это уже местный продукт, появившийся в результате синтеза католицизма, индейских и африканских традиций, практиковать ее начали бразильцы африканского происхождения в начале 20 века.
Как раз с практикой умбанды связано местное знахарство («умбанда», m'banda на одном из африканских языков означает «знахарь, целитель») – шаманы, так называемые «mães e pais de santo», очень здесь популярны. Набор предоставляемых ими услуг достаточно разнообразный: они могут рассказать, как обстоят сейчас дела с твоей душой (и в том числе рассказать и о прошлом, установить контакт с умершими близкими), кроме того, распространено предсказание судьбы на морских ракушках (búzios), а если тебя что-то беспокоит дома, кажется, что там завелся какой-то злой дух, можно пригласить pai de santo освятить жилье.
В некоторых религиозных центрах также практикуют и черную магию, наводя порчу и всякие несчастья на неугодного человека, правда, действия такого характера многими адептами умбанды не одобряются. Вообще большинство бразильцев считают себя христианами, но при этом вряд ли кто-то решится, например, выбросить с дороги миску с убитой курицей, оставленную после ритуалов приверженцев умбанды, – страшно прогневить африканских богов.
Как я уже говорила, в Бразилии все очень толерантные, поэтому, например, в штате Баия существует афро-бразильский праздник Lavagem do Bonfim, во время которого одетые в белое негритянки моют пороги церквей. Естественно, к католической религии это празднование имеет весьма опосредованное отношение, но у служителей церкви никакого протеста оно не вызывает, бразильские падрес без проблем разрешают «поломойкам» осуществлять этот ритуал.
Как раз с практикой умбанды связано местное знахарство («умбанда», m'banda на одном из африканских языков означает «знахарь, целитель») – шаманы, так называемые «mães e pais de santo», очень здесь популярны. Набор предоставляемых ими услуг достаточно разнообразный: они могут рассказать, как обстоят сейчас дела с твоей душой (и в том числе рассказать и о прошлом, установить контакт с умершими близкими), кроме того, распространено предсказание судьбы на морских ракушках (búzios), а если тебя что-то беспокоит дома, кажется, что там завелся какой-то злой дух, можно пригласить pai de santo освятить жилье.
В некоторых религиозных центрах также практикуют и черную магию, наводя порчу и всякие несчастья на неугодного человека, правда, действия такого характера многими адептами умбанды не одобряются. Вообще большинство бразильцев считают себя христианами, но при этом вряд ли кто-то решится, например, выбросить с дороги миску с убитой курицей, оставленную после ритуалов приверженцев умбанды, – страшно прогневить африканских богов.
Как я уже говорила, в Бразилии все очень толерантные, поэтому, например, в штате Баия существует афро-бразильский праздник Lavagem do Bonfim, во время которого одетые в белое негритянки моют пороги церквей. Естественно, к католической религии это празднование имеет весьма опосредованное отношение, но у служителей церкви никакого протеста оно не вызывает, бразильские падрес без проблем разрешают «поломойкам» осуществлять этот ритуал.
Самые распространенные ответы бразильцев на вопрос «о чем ты мечтаешь?» во время маркетинговых исследований, как правило, включают в себя 3 пункта: собственный дом, образование для себя или хотя бы для своих детей и решить вопрос с криминалом (последнее относится к обстановке в стране в целом).
В Бразилии диплом университета дает тебе практически стопроцентную гарантию хорошего заработка – увы, пока высшее образование продолжает быть далеко не общедоступным (что там говорить, в стране все еще есть немаленький процент людей, которые не умеют читать и никогда не ходили в школу).Несмотря на то, что образование в государственных университетах бесплатное, идут туда учиться в основном молодые люди из обеспеченных семей. На это есть, конечно, и объективные причины: очень часто выходцы из бедных семей не могут позволить себе "тратить время" на образование – с подросткового возраста они вынуждены много работать и помогать семье.
Мне кажется, не последнюю роль играет и менталитет: обычно бедному населению не хватает амбиций, им кажется, что они все равно не смогут учиться в университете, поэтому даже пытаться бессмысленно, проще жить так же, как их родители и бабушки с дедушками. Но, говорят, в последнее время ситуация значительно улучшилась: сейчас в университетах уже есть определенный процент студентов из бедных районов и даже из фавел (есть много волонтеров, которые бесплатно работают там в школах и организовывают курсы по подготовке к вступительным экзаменам), а 15-20 лет назад высшее образование было исключительно привилегией богатых.
Престиж для бразильцев, помимо материальных атрибутов вроде собственного дома, хорошей машины и образования, включает еще и знание иностранных языков. Бразильцы очень ориентированы на все заморское, поэтому считается очень престижным путешествовать и учиться заграницей (особенно в Европе и Штатах, конечно), работать в филиале международной компании. Мне иногда это преклонение перед всем импортным кажется абсурдным – здесь есть куча телепередач, которые ведут иностранцы (повара, психологи, экстрасенсы – да кто угодно). Ничего особенного или экзотического, кроме, пожалуй, акцента и грамматических ошибок, в этих передачах нет, но привлекают они намного больше внимания, чем идентичные по наполнению передачи соотечественников. В общем, я серьезно подумываю начать наконец получать какую-нибудь выгоду из свой иностранности.
Любопытно, кстати, что люксовые марки одежды и аксессуаров, как и ювелирные украшения, у обеспеченных бразильцев не в большом почете, скорее, наоборот, считается моветоном и признаком нуворишей обвешиваться брендами, – демонстрировать достаток здесь не принято, большинство одевается довольно просто. Я, правда, отчасти связываю это и с криминальной обстановкой в стране: всегда есть риск грабежа, поэтому желающих привлекать к себе внимание, гуляя по улице в дорогих часах или брильянтах, мало.
Рассказы об экстремальной бедности, равно как и о высоком уровне преступности, недалеки от истины.
В объективно не бедной стране Бразилии социальное расслоение огромно, например, и в Рио, и в Сан-Паулу дорогие элитные районы соседствуют с фавелами – трущобами, где люди живут в домишках из фанеры и картона, моются в протекающей рядом речке, а электричество воруют, подключаясь к проводам своих богатых соседей. Государство старается с этим бороться: в Сан-Паулу, например, постоянно строится социальное жилье для обитателей фавел, куда им предлагают переехать, но многие не хотят покидать свои хижины. Дело в том, что фавелы – это самострой (в 90% случаев на запрещенных для застройки территориях, поэтому из-за различных катаклизмов в этих районах каждый год гибнут люди), жить там получается очень дешево, никаких налогов за жилье платить не приходится, за ворованное электричество и кабельное телевидение, естественно, тоже.
Существует масса предрассудков по отношению к жителям фавел, хотя 90% живущих там людей всю жизнь работают и никому ничего плохого не сделали. Но, само собой, такое соседство, когда один добирается до работы на собственном вертолете, а другой ездит на раздолбанном тридцатилетнем фольксвагене и умывается в луже, провоцирует социальные конфликты и преступность. Кроме того, огромные фавелы (особенно в Рио, там в фавелах живет чуть ли не треть населения!) служат прекрасным укрытием для трафика наркотиков и прочих криминальных историй.
Главное отличие бразильской преступности от нашей, российской, – это то, что здесь практически нет карманников (поэтому бразильцы очень часто становятся жертвами таких воришек за рубежом, – не привыкли следить за вещами в толпе на улице). Здесь можно не беспокоиться, что у тебя вытащат из сумки кошелек или телефон: если злоумышленнику понравится твой телефон, скорее всего, он просто подойдет к тебе с оружием и прямо об этом скажет.
Вооруженные грабежи, особенно в крупных городах, очень распространены: всех моих живущих в Сан-Паулу знакомых грабили неоднократно (для статистики: моего супруга за всю жизнь грабили трижды, по местным меркам он везучий). Естественно, в перепалку с ворами лучше не вступать, а молча отдать все, что у тебя есть и продолжить свой путь, в конце концов, деньги – это бумажки, можно и еще заработать. Из-за риска грабежа, кстати, здесь никто не носит с собой много наличных, – карточкой можно расплатиться практически везде, даже в газетных киосках.
Поскольку за последние несколько лет экономическая ситуация в Бразилии существенно улучшилась и вырос уровень жизни, сейчас, насколько я знаю, нет сильной эмиграции из страны, наоборот, сюда активно едут на ПМЖ латиноамериканские соседи (в основном из Аргентины, Боливии и Перу). Но примерно до середины двухтысячных много бразильцев уезжали в Европу и США, – в Майами, кажется, есть бразильские районы, где все вывески написаны на португальском, огромная бразильская диаспора живет в Испании и Португалии. Естественно, уехали туда далеко не все лучшие представители бразильского народа, поэтому из-за экспорта проституции и наркотиков у европейцев сохраняется определенный негатив по отношению к латиноамериканским и, в частности, бразильским иммигрантам, из-за которого, несмотря на безвизовый режим между ЕС и Бразилией, часто страдают обычные туристы и люди, приехавшие по работе. Как раз сегодня в новостях показали сюжет о том, что в мадридском аэропорту пограничники не пустили в страну приехавшую на конгресс бразильянку. К сожалению, такие ситуации не редкость и очень обижают бразильцев, поскольку Бразилия до настоящего момента всегда принимала бежавших из Европы иммигрантов с распростертыми объятиями.
Я даже не знаю, что является самым прекрасным в жизни в Бразилии: для меня это и ежедневные покатушки на велике вдоль океана, и возможность объедаться фруктами круглый год (ах, одних бананов и манго здесь растет 50 видов!), и очень приятные доброжелательные люди вокруг.
Несмотря на кучу проблем, которые есть в стране, бразильцы умеют наслаждаться жизнью, и если спросить среднестатистического бразильца, счастлив ли он, я думаю, он ответит утвердительно. Здесь все заряжено позитивной энергией, и мне это очень нравится.
Специальный проект
стратегического и креативного агентства
Limonero y Granado
© 2011-2019 All Right Reserved
