Однажды на глаза попалась газета со статьей о художнике, закончившем наше Рижское училище прикладного искусства (сейчас Школа дизайна и искусства), и я почувствовала, что это то, что мне надо. Хотелось заниматься сразу всем — и дизайном одежды, и интерьеров, и керамикой, а выбрала в результате металл. Наверное, привлекла некая "относительная вечность" этого материала в сравнении с остальными, и предчувствие, что у меня получится.

Моим первым украшением было простое тонкое серебряное колечко. Один друг на тот момент как раз увлекся ювелирным делом и, узнав, что я только что поступила на металлодизайн, но не имею ни малейшего представления, как сделать элементарное кольцо, пригласил меня к себе в мастерскую и устроил первый мастер-класс. Так я узнала, как можно гнуть серебро, пилить, паять, шлифовать и полировать. Мне это все страшно понравилось. Носила первое колечко ровно год, а потом оно исчезло.

Учеба в Рижском Колледже прикладного искусства была сродни счастью первой взаимной любви. Я поняла, что такое изучать и заниматься тем, что на самом деле тебя интересует. Ко всему прочему в колледже царила совершенно семейная атмосфера взаимоотношений на всех уровнях. Ни советская школа, ни Латвийский университет такого опыта мне не дали. У нас был небольшой курс, шесть человек, но все — личности, очень интересные друг другу.

После учебы в университете поражало, что в колледже почти все преподаватели были "играющими тренерами", т.е. они были практиками, настоящими художниками и дизайнерами, и плоды их работ можно было вживую посмотреть и потрогать. Конечно, и университетские наши преподаватели занимались какой-то научной деятельностью (надеюсь!), но эта их деятельность была скрыта от глаз простых смертных студентов, носила крайне абстрактный характер, а если уж совсем честно, не очень-то была нам интересна.

Как ни странно, после всех университетских "физматов" наилучшие уроки логики я получила на лекциях по истории искусства. Очень за это благодарна нашей преподавательнице Байбе Еглите (Baiba Eglīte), которая не только сумела открыть глаза на многие вещи, но и всегда умела вдохновить на новые подвиги. И, главное, как настоящий Учитель, продолжает делать это до сих пор.

Мой нынешний процесс работы четко поделен на две части, которые, правда, иногда пересекаются. Одна часть — это все, что связано с созданием украшений линии VERBA. Здесь я и дизайнер, и менеджер, и исполнитель, хотя у меня есть и несколько замечательных помощников, которые делают огромную часть работы. А вторая — это коллекции украшений, которые я создаю как художник. Принципы деятельности в этих этих двух разных ипостасях сильно различаются. Я где-то слышала такое высказываение: "дизайнер разговаривает с людьми, а художник — с Богом". У меня похожие ощущения.

Я очень люблю серебро, "пью его как воду", но уважаю и желтое золото и еще работаю с электрумом — сплавом золота и серебра бледно-желтого оттенка. Желтое золото и электрум напоминает мне об античности, которая тоже является одним из мощных источников вдохновения. Долгое время я считала, что с золотом работать не люблю, не хочу, и зачем это надо. Пока в руки не попал альбом "Греческое золото", и тут я почти физически почувствовала тепло и солнце, исходящие от фотографий древнегреческих украшений, и сама "растаяла" и совершенно влюбилась в золото.

Несколько лет моей мастерской была маленькая комната с красивым окном и видом на каштан, данная в безвозмездное пользование хорошим человеком. Но со временем комната стала мала, да и ситуация изменилась, так что пришлось искать новую мастерскую "с видом на каштан". Это было непросто, но боги услышали наши просьбы. В итоге у нас большая трехкомнатная мастерская с видом на каштан, дуб, яблоню и сливу, большие квадратные старые окна, которые я покрасила в красный цвет. Мастерская находится в "баухаусном" доме 20-х годов, где когда-то была расположена техническая часть Рижской киностудии. Такой бэкграунд очень греет мне душу.

Из-за отсутствия центрального отопления, в мастерской пришлось установись обогреватели, а главное, небольшую чугунную печку-камин. В первые дни, когда работала с видом на огонь в печке, хотелось ущипнуть себя, не снится ли мне все это — так красиво, такое счастье. Сейчас уже, конечно, привыкли. Мастерская находится на втором этаже, как раз на уровне деревьев, за которыми я очень люблю наблюдать. Как они распускаются, цветут или, наоборот, желтеют, опадают и спят в снегу. В нашем небольшом коллективе даже образовалась традиция весной отмечать личный праздник сакуры. Роль сакуры играет цветущая слива прямо напротив окна. Мы садимся в ряд, пьем сливовое вино, чай из цветов сакуры и вытаскиваем "билетики" с японскими стихами.

Во время работы я слушаю радио с классической музыкой, это для меня идеальный фон, не отвлекающий, помогающий держать внимание на нужных вещах, соответствующий моей "внутренней музыке". Хотя иногда, когда нужна максимальная концентрация, оставляю тишину. С одной стороны, очень ценю те моменты, когда я и мои помощники все вместе радостно трудимся, обмениваясь новостями и мыслями обо всем на свете. Но в те дни, когда я бываю в мастерской одна — это тоже особое чувство быть со своим делом "один на один".

Я носила очень много разных украшений в юности, иногда, помню, ни одного свободного пальца на руках не оставалось — все в кольцах… Потом отошла от этого на совершенно минималистические позиции. И когда стала самостоятельно делать украшения, естественным образом и начала их носить. Иногда, когда что-то из работ коллег очень нравится, приобретаю, но замечаю, что одеваю все-таки редко, потому что сразу надо отвечать на вопросы, сама ли я делала, и вроде как оправдываться приходится, что не сама, а что это замечательный художник такой-то или такой-то. В своих украшениях я себя ощущаю совершенно гармонично, из своих же каких-то материй их и делаешь…

Заметила, что для себя украшения часто делаю перед путешествиями, что-то такое в новую маленькую жизненную историю. Чтобы ощутить себя по-новому, чтобы соотнести с новой средой, вступить с ней во внутренний диалог через украшение. А потом останется как шлейф и будет служить долго… Очень удивляюсь, когда украшения теряются, но не расстраиваюсь, думаю, "еще сделаю", но на самом деле очень трудно потом что-то похожее сделать, трудно возвращаться.

Пусть часть украшений сломается, часть потеряется на дне морском или еще где-то, но значительная часть останется. И это своего рода разговор и послание не столько настоящему, сколько будущему. Если бы не украшения, я думаю, что могла бы заниматься реставрацией или созданием интерьеров. А еще могла бы ничем не заниматься, сидеть на берегу моря и вышивать кружева…