графа "род занятий" / герои будних дней
Евгения Левинская о торговцах оружием, подростковых мучениях и важности "хотелок"
Фотографии: Марат Казыканов
Мне всегда хотелось, чтобы лет в 70, когда я оглянусь назад, после меня осталось что-то очень полезное, нужное для людей, чтобы были какие-то вещи, поступки, действия, которыми я могла бы гордиться.
Идея того, что бы это могло быть, пришла ко мне, когда я работала в компании "Майкрософт". В мои задачи входило поддерживать известность о наших продуктах среди молодежи, и поэтому я постоянно общалась со студентами и видела, как им трудно бывает выбирать свой путь, что не всем нравится их ВУЗ, многие из них не могут определиться, что делать после получения диплома. Наблюдая за их мучениями и сомнениями и вспомнив себя в их возрасте, я поняла, что могу и хочу им помочь.
В подростковом возрасте я абсолютно не знала, кем хочу быть.
Дело было в 90-е, и тогда никто не знал, какие профессии будут нужными и важными. Мы с мамой метались от института к институту, выбирая по принципу «что более престижно» и «более доступно для поступления». Я поступила на финансовый в Плехановскую Академию. К сожалению, это был не самый лучший выбор, потому что по своему сознанию я абсолютно гуманитарный человек. Мой факультет не дал мне ни структурированных знаний, ни друзей, ни какого-то понимания, кем же мне теперь работать. Если бы тогда, до поступления, я поработала немножко бухгалтером, экономистом или налоговиком, я бы сразу отказалась от этой идеи. Но на экономический и финансовый шли все, и я тоже пошла.
Вот таким же потерянным детям я и захотела помочь: тем, кто совершенно не знает, какое направление выбрать, что – его, а что – чужеродное и навязанное.
Еще работая в "Майкрософте", я создала проект – Microsoft University.
Там специалисты рассказывали про разные профессии: тренер, маркетолог, сейлз-менеджер, HR-менеджер и др. И однажды после лекции про профессию «бренд-менеджер» я услышала, как одна девушка говорит другой: «я никогда не буду маркетологом!». И мне стало так приятно. Ведь она уже сейчас поняла, кем она не хочет быть. Я ни в коем случае не говорю, как надо делать. Мы беседуем с подростком и его родителями, вместе с подростком стараемся выбрать те направления, которые ему интересны, а затем уже знакомимся с этими специальностями. У подростков очень смутное представление о работе и профессии в принципе, и моя задача состоит в том, чтобы познакомить их с разными людьми-специалистами в тех или иных областях, чтобы они не просто их послушали, но и попробовали поработать хоть пару часов, хоть день, чтобы поняли, нравится им это или нет. Если да, то исследовать, что именно нравится и расширять это направление, если нет, то искать дальше.
Однажды ко мне пришла девочка Оля, которая очень хотела быть архитектором.
Она хорошо рисовала, но понимание того, что архитектор не просто рисует, а проектирует, общается с заказчиком и прочее, у нее не было. Я нашла знакомого архитектора и попросила его:
– рассказать про основы профессии
– рассказать про рабочий день архитектора
– дать домашнее задание.
Архитектор дала домашнее задание – нарисовать загородный дом. Это был конкретный заказ. И учила Олю, как нужно задавать вопросы заказчику, какие моменты учитывать, на что обратить внимание. Оля рисовала неделю. Я организовала ей встречу с самим заказчиком, достаточно серьезным занятым бизнесменом. Оля пришла на встречу с сырым проектом и получила сильную обратную связь: она не спросила про количество детей, не узнала заранее, нужна ли библиотека, печка и прочее. И получилось, что она потратила время зря, не узнав нужных деталей. Эта ситуация помогла Оле понять, что просто нарисовать – это одно, а соединить желание заказчика с архитектурными и дизайнерскими решениями – это совсем другое. При этом Оля – интроверт, и общение с людьми не доставляет ей такого же удовольствия, как рисование. Именно это мне хотелось ей показать: работа архитектора многогранна, и ей нужно еще очень многому научиться, и вообще понять для себя, подходит ей подобная работа в принципе. Оле понравилось, и она захотела пойти учиться на архитектора. Я думаю, что решение в голове у нее (и у ее мамы) так или иначе про это зрело, но хотелось подтверждения, которое она и получила в формате мини-практики.
– рассказать про основы профессии
– рассказать про рабочий день архитектора
– дать домашнее задание.
Архитектор дала домашнее задание – нарисовать загородный дом. Это был конкретный заказ. И учила Олю, как нужно задавать вопросы заказчику, какие моменты учитывать, на что обратить внимание. Оля рисовала неделю. Я организовала ей встречу с самим заказчиком, достаточно серьезным занятым бизнесменом. Оля пришла на встречу с сырым проектом и получила сильную обратную связь: она не спросила про количество детей, не узнала заранее, нужна ли библиотека, печка и прочее. И получилось, что она потратила время зря, не узнав нужных деталей. Эта ситуация помогла Оле понять, что просто нарисовать – это одно, а соединить желание заказчика с архитектурными и дизайнерскими решениями – это совсем другое. При этом Оля – интроверт, и общение с людьми не доставляет ей такого же удовольствия, как рисование. Именно это мне хотелось ей показать: работа архитектора многогранна, и ей нужно еще очень многому научиться, и вообще понять для себя, подходит ей подобная работа в принципе. Оле понравилось, и она захотела пойти учиться на архитектора. Я думаю, что решение в голове у нее (и у ее мамы) так или иначе про это зрело, но хотелось подтверждения, которое она и получила в формате мини-практики.
Был еще один случай: студент Миша очень хотел стать HR-менеджером.
Он мечтал, что будет каждый день встречаться с интересными новыми людьми и постоянно придумывать, как их развивать. Я организовала в рамках проекта Microsoft University лекцию про профессию HR-директора. Директор рассказал про то, какие направления в этой деятельности бывают: рекрутеры, специалисты по трудовому кодексу, специалисты по компенсациям, по тренингам и пр. И после лекции Миша подошел к HR-директору и задал вопрос: а все-таки каждый день я смогу общаться с интересными людьми? И получил ответ, что, конечно, да, но помимо этого существует множество рутинных, бумажных дел, которые часто отвлекают от самого важного: развития персонала. Миша, насколько я поняла, несколько охладел к профессии. Я не знаю, что с ними сейчас, важно, что он уже тогда получил хоть небольшое представление от том, чем планировал заниматься в жизни.
Каждый год появляется множество новых профессий: контент-аналитик, тьютор, менеджер социальных сетей. Чем занимаются эти люди?
Сейчас во многих школах и даже на государственном уровне стали проводить занятия в школе по выбору профессий. Так или иначе, теорией тут не ограничишься, подросткам нужно давать пробовать, получать опыт из первых рук.
Нужно, чтобы в каждой школе сами родители приходили и рассказывали про то, чем они занимаются, приглашали своих друзей для подобных рассказов, договаривались со своими компаниями, чтобы разрешили привести детей хотя бы на экскурсию к себе на работу. Ведь уже одно это расширит их представление о разных профессиях. Когда я училась в школе, знакомства с профессиями не было. Нас максимум куда водили, это на фабрику мороженого и шоколада. Но тогда в 90-х и не было такого большого количества профессий, которые появляются сейчас. Хотя независимо от этого, я была бы признательна, если бы в то время мне рассказали про профессию инженера, биолога или врача. Сейчас это еще более актуально. Каждый год появляется множество новых профессий: контент-аналитик, тьютор, менеджер социальных сетей. Чем занимаются эти люди? Я хочу рассказывать ребятам об этом и показать, что это за работа. У меня есть своя методика, по которой я пишу магистерскую диссертацию, она состоит в том, чтобы не просто тестировать ребенка, но именно предлагать ему различные варианты, рассказывать про них и выбирать, что именно нравится. При этом я, конечно же, использую уже существующие методики тестирования и определения способностей.
«Давай представим, что у тебя совершенно свободный день, нет уроков, родители не требуют убраться в комнате. Чем бы ты тогда занялся?»
Когда подросток приходит ко мне, я ему предлагаю: «Давай представим, что у тебя совершенно свободный день, нет уроков, родители не требуют убраться в комнате. Чем бы ты тогда занялся?». И выясняется, то Виктор любит собирать модели машинок, Катя – рисовать, Оля – одевать кукол, и так далее. Я прошу назвать 10 вещей, которые он мог бы делать бесконечно: читать, путешествовать, разговаривать в социальных сетях с друзьями и пр. Потом идут вопросы: а про какие профессии ты уже слышал, и кем бы ты хотел быть? Есть ли в твоем окружении кто-то, чья профессия тебе очень нравится? А если бы у тебя были абсолютно все таланты и возможности, то какую профессию ты бы выбрал?
Из того, что подросток говорит, можно предложить ему массу профессий. Конечно, не всегда 100% подходящих. Но так задача и не стоит. Мне нужно показать, что есть разные варианты. Например, как-то мы летели с 14-летним сыном моей подруги в самолете. Он рассказал, что обожает играть в футбол, смотреть бокс и читать художественные книжки. Я спросила, а рассматривал ли он профессию спортивного журналиста. Он заинтересовался и сказал, что, возможно, это то, чем бы ему хотелось заниматься. У меня есть знакомый спортивный журналист, и я предложила его с ним познакомить.
Из того, что подросток говорит, можно предложить ему массу профессий. Конечно, не всегда 100% подходящих. Но так задача и не стоит. Мне нужно показать, что есть разные варианты. Например, как-то мы летели с 14-летним сыном моей подруги в самолете. Он рассказал, что обожает играть в футбол, смотреть бокс и читать художественные книжки. Я спросила, а рассматривал ли он профессию спортивного журналиста. Он заинтересовался и сказал, что, возможно, это то, чем бы ему хотелось заниматься. У меня есть знакомый спортивный журналист, и я предложила его с ним познакомить.
Но тут встревает подростковая особенность: им не нужно то, что им предлагают. Они считают, что шансы с неба для них появляются постоянно.
В этот непростой момент нужно просто быть рядом, спокойным наставником, ни в коем случае не строгим учителем, и просто рассказывать, показывать, знакомить с разными профессиями, описывать различные ситуации на работе, в жизни, разговаривать о целях и умении их ставить.
Я не очень люблю тестовые методы. Так или иначе ребенок и его родители к 9-11 классу знают про свои сильные стороны, я им тут не открою Америку. Я акцентирую внимание на увлечениях. Если мы понимаем, что есть какое-то супер-увлечение, например, работа на компьютере, то я прошу подростка самому поискать в интернете, спросить у знакомых и родителей про то, какие бывают связанные с компьютером работы, и сама делаю такое же домашнее задание.
Затем мы встречаемся и сравниваем результаты. Если у ребенка больше вариантов профессий, чем у меня, он получает небольшую награду: книжку, конфеты, какую-то приятную мелочь. Далее мы разбираем каждую профессию, например, блоггер, тестировщик игр, разработчик и пр., и смотрим, что из всего этого нравится хотя бы по рассказам.
Допустим, ему нравится профессия тестировщика игр, тогда я прошу подростка подробнее узнать, чем именно он занимается, где на него надо учиться, график работы, заработок, какие компании принимают и пр. И прошу не ограничиваться только Россией, но и смотреть в других странах. Таким образом у нас вырисовывается реальная картинка этой профессии. С помощью такой работы я хочу научить подростка самостоятельно искать информацию про интересующую его сферу и структурировать эти поиски по тому алгоритму, который я ему предлагаю: институты\колледжи, где учиться, необходимые знания, где можно попробовать\попрактиковаться, сколько зарабатывают, какая дальнейшая карьера и так далее.
Я только в 28 лет поняла, что хочу помогать людям развиваться, и пошла учиться на коуча и гештальт-терапевта.
И, конечно же, высказывания, типа «он ничем не интересуется», «только и делает, что смотрит в компьютер» и прочее – постоянны и неизбежны.
Обычно ко мне обращается не сам подросток, а его родитель, который понимает, что время поступления в институт уже приближается, а ребенок не определился, что он хочет делать. И, конечно же, высказывания, типа «он ничем не интересуется», «только и делает, что смотрит в компьютер» и прочее – постоянны и неизбежны. Подросток в этом возрасте, может, где-то в глубине души и понимает, что ему пора определиться с профессией, с жизнью, но это в таком раннем возрасте очень сложно сделать. Ведь так много всего, что он просто не знает, не попробовал, не умеет. Очень редко дети в этом возрасте знают на 100%, кем они хотят быть. Также у подростка очень много разных «картинок»: хочется много зарабатывать, выглядеть круто, но как это сделать?
Их представления о жизни строятся на разговорах с друзьями и тому, что они видят по ТВ или в интернете.
В этом возрасте подростоку очень нелегко. Вроде уже не ребенок и нужно принимать важные решения, а он еще не научился этого делать уверенно и осознанно; вроде родители чего-то постоянно требуют, а хочется им во всем противоречить, нужно усердно учиться, а делать это совершенно нет никакого желания (в этом возрасте основная деятельность подростка – это построение коммуникаций со сверстниками, и тут, конечно, не до учебы). В этот непростой момент нужно просто быть рядом, спокойным наставником, ни в коем случае не строгим учителем, и просто рассказывать, показывать, знакомить с разными профессиями, описывать различные ситуации на работе, в жизни, разговаривать о целях и умении их ставить.
такое чувство, что дети так и стремятся упростить свою жизнь и довольствоваться малым, – нет в них стремлений и желаний иметь так называемые challenges.
У меня был случай, когда подросток хотел быть продавцом оружия, явно посмотрел какое-то кино до этого.
Отговаривать его нельзя – сразу же потеряет к тебе уважение, а значит и совместной работы никакой не будет. Тогда я начала задавать вопросы: «что именно тебя привлекает в этой профессии», «чем именно тебе в ней хотелось бы заниматься». И получается, что ребенку, на самом деле, хочется внимания, потому что к фигуре торговца оружиям уж явно много внимания приковано, что ему хочется власти, чтобы слушались его мнения и прочее. На основе этих «хотелок», я ему предлагаю, а точнее стараюсь сделать так, чтобы мы вместе до этого докопались, разные другие профессии: «а как ты смотришь на профессию тренера – там тебя тоже все слушаются, ты имеешь «власть» над учениками», или на профессию журналиста: тут тебе и известность, и внимание, и тобой люди восхищаются. У меня нет задачи, чтобы он пошел учиться на журналиста, я просто хочу, чтобы он понял, что существуют огромный выбор разных направлений, стоит только открыть глаза пошире.
Я думаю, что те школьники, которые ничем не заинтересованы, заимствуют это от родителей.
Значит, родители не показали им мир (мы не говорим про поездки в Африку), не научили интересоваться, а самое ужасное – не развиваются сами. Чаще всего у детей, которым ничего не интересно, такие же родители: смотрят телевизор вечерами, не читают книжек, ничем не интересуются. Это не у всех и не на 100%, но в последнее время я часто это наблюдаю.
В последней обычной общеобразовательной школе, где я выступала, меня обступили ребята 9 класса с вопросами: а зачем мне 3 образования, а удастся ли мало работать и много зарабатывать, и есть ли шанс найти работу и учебу рядом с домом и пр. Мне сначала стало грустно: такое чувство, что дети так и стремятся упростить свою жизнь и довольствоваться малым, – нет в них стремлений и желаний иметь так называемые challenges. Думаю, это идет от школы и преподавателей, которым лишь бы провести урок и уйти домой, и от родителей. Я радуюсь, что это не везде так и не со всеми, потому что иногда встречаю ребят, которые уже на 90% знают, куда будут поступать, что делать по жизни.
Я была в одной школе в Марьино, где директор готова платить из бюджетных денег за тренеров по профориентации, лишь бы подростки понимали, куда им двигаться дальше. Очень многое до сих пор, как и раньше, зависит от учителей и родителей.
В последней обычной общеобразовательной школе, где я выступала, меня обступили ребята 9 класса с вопросами: а зачем мне 3 образования, а удастся ли мало работать и много зарабатывать, и есть ли шанс найти работу и учебу рядом с домом и пр. Мне сначала стало грустно: такое чувство, что дети так и стремятся упростить свою жизнь и довольствоваться малым, – нет в них стремлений и желаний иметь так называемые challenges. Думаю, это идет от школы и преподавателей, которым лишь бы провести урок и уйти домой, и от родителей. Я радуюсь, что это не везде так и не со всеми, потому что иногда встречаю ребят, которые уже на 90% знают, куда будут поступать, что делать по жизни.
Я была в одной школе в Марьино, где директор готова платить из бюджетных денег за тренеров по профориентации, лишь бы подростки понимали, куда им двигаться дальше. Очень многое до сих пор, как и раньше, зависит от учителей и родителей.
В школьную программу нужно включать уроки, на которых будут проходит обсуждения на тему «мифы и разгадки». Брать самые популярные на тот момент мифы – «модно быть худой», «богатые всегда воруют», «топ модели весело живут и много зарабатывают» и т.п., и развенчивать их. Ведь на самом деле этих стереотипов масса, а они часто и во взрослом возрасте нас «мучают». И вот если бы учитель, или тренер, или родитель, обсуждали это со школьниками, тогда и выбор профессий исходил бы не из пожеланий общества, и из внутренней потребности и своего личного желания.
Бывает, что ко мне приходит студент, который уже поступил, но ему совершенно не нравится учеба. Тут важно объяснить, что ничего страшного в этом нет, что люди по 3 раза в жизни меняют свои профессии, и что институт – это всего лишь база и структурирование мозгов, после которого в принципе можно работать много кем. Или, осознав, что же интересует больше всего, идти на второе образование.
Тут важно понять, что лобная доля, которая отвечает за осознанность, за понимание, что ты и только ты отвечаешь за свои поступки и жизнь, развивается только к 21 году. В принципе в это время и стоит поступать в институт (так делают в Израиле, где сначала все – и девушки и молодые люди – идут в армию, а в 21 уже достаточно осознанно поступают в ВУЗ). У нас в 17 лет надо принять решение, которое кажется окончательным, но это не так! Именно это я и стараюсь объяснить.
У меня бывали истории, когда после занятий подросток возвращается к пути, который выбрали родители.
Это тоже ничего критичного и страшного. Моя задача – показать, что бывают разные направления, разные интересные специальности. И даже если сейчас он пойдет по стопам родителям, у него в жизни будет еще масса шансов найти себя и свое предназначение. В этом возрасте мнение меняется каждый день. Увидел по телевизору крутого продавца оружием – хочу быть! Увидела, что мамина подруга зарабатывает много и работает бухгалтером – хочу быть! И даже на сессии ребенок может решить, что хочет быть архитектором, а на следующий день встретит какого-нибудь авторитетного для него человека с профессией врача и захочет стать хирургом. Здесь важно узнать, какие у него склонности, интересы, пристрастия, и из этого рассматривать направления.
С «родительским» направлением работать сложно: ведь они считают, что делают «добро», ведь они лучше знают, как надо. Я разговариваю с родителями, стараюсь их убедить в том, что ребенок не обязательно такой же, как они, и очень важно, чтобы он был счастлив, и какая им разница: будет ли он счастлив как юрист, или как дизайнер. Тут уже идет отдельная более психологическая, консультирующая работа с родителями.
С «родительским» направлением работать сложно: ведь они считают, что делают «добро», ведь они лучше знают, как надо. Я разговариваю с родителями, стараюсь их убедить в том, что ребенок не обязательно такой же, как они, и очень важно, чтобы он был счастлив, и какая им разница: будет ли он счастлив как юрист, или как дизайнер. Тут уже идет отдельная более психологическая, консультирующая работа с родителями.
Был такой случай: мама хотела, чтобы Михаил пошел в физико-математический институт, потому что папа так сделал, и 2 других сыновей тоже пошли в этот же институт.
Основной аргумент, что ребенок безграмотен: пишет по-русски с кучей ошибок, как отец и 2 других сыновей. Поэтому мама по тем же стопам хочет отправить и третьего ребенка. А у него были явно гуманитарные способности: философию любит, историей увлекается. Я даже спрашивала у специалистов: от такой безграмотности можно вылечить. Но маме было проще направить ребенка по тому же сценарию, что и остальных, чем помогать ему выбрать свой собственный путь. Мне не удалось ее переубедить, она разорвала наш контракт, но с подростком я говорила все время, объясняла ему, что на самом деле очень важно понимать, чего он хочет сам, что интересует его. Я максимально стараюсь «включить» в подростках понимание, что на самом деле все возможно! Привожу им примеры Ричарда Брэнсона, Сергея Брина, Стива Джобса, Элона Маска, стараюсь вдохновить их. В этом возрасте очень важно иметь вдохновляющие примеры.
В юности я прочитала книгу Анатолия Тосса «Американская история» – она меня потрясла, и, мне кажется, я до сих пор оттуда черпаю заряд бодрости, хотя читала ее последний раз лет в 15. Эта история про девушку, которая в эмиграции пошла учиться на бухгалтера, потому что так было проще. Это была нелюбимая работа, нелюбимая учеба, но все шло как по накатанной, из серии «все же так делают». В какой-то момент ей встретился молодой человек, который заставил ее осознать, что ей на самом деле интересно в жизни, он поддержал ее, когда она решила сменить профессию и стать психологом, и она стала мировым светилом в этой области.
Если люди будут смотреть внутрь себя и спрашивать себя, чем бы они хотели действительно заниматься, и не в 30, не в 40 лет, а раньше, при выборе профессии – мир будет гораздо счастливее, и люди в нем тоже.
Если в школах будут не просто впихивать информацию, но разговаривать с детьми, спрашивать их про их впечатления о жизни, развивать в них эти «хотелки», то действительно есть большой шанс, что подростки будут выбирать нужные и интересные именно им профессии, и будут счастливы. Я только в 28 лет поняла, что хочу помогать людям развиваться, и пошла учиться на коуча и гештальт-терапевта. Я поняла, что могу и хочу бесконечно в этой области развиваться. И меня это заряжает!
Специальный проект
стратегического и креативного агентства
Limonero y Granado
© 2011-2019 All Right Reserved
