Я всему учился сам. Мне захотелось заняться мозаикой, я научился. Захотелось резать по дереву, пожалуйста, друзья подарили мне резцы. Захотелось лепить из штукатурки, не вопрос, вот тебе стена делай, что хочешь. Сначала я работал у знакомых, потом у друзей знакомых, потом по рекомендации. Так я собрал себе портфолио из реализованных проектов. Заказчики смотрели его, им нравилось, я объяснял условия: работаю без эскизов, потому что даже если я их вам нарисую, это не значит, что так будет, скорее, все будет совсем по-другому, потому что в процессе меня накроет вдохновение и будет намного круче, чем я предлагал первоначально.

Если заказчик не доверяет, он будет стоять над душой, сто раз передумывать, что ему хочется или не хочется. С такими людьми лучше даже и не начинать работать. Я на словах и руках объясняю, что здесь будет и как это будет красиво. И, видимо, мой воодушевленный вид вызывает доверие, потому как заказы продолжают поступать, а недовольных результатом так и не появилось.

В 2010 году я подумал о том, что можно было бы заняться одеждой. На тот момент меня многие просили, чтобы я "прокачал" их вещи. Начал я с ремней и браслетов. Они разлетались как горячие пирожки. Потом я "прокачал" ботинки, и они выстрелили. Их фотографии разлетелись по блогам и журналам не только в России, но и в США и Европе. После этого пошел шквал заказов. А я оказался к этому не готов. Все вещи делались в единственном экземпляре, а ботинки вообще кастомайзинг. Это сейчас я уже кручу в голове мысли о том, чтобы наладить свое производство обуви, а тогда был просто удачный эксперимент. Потом я взялся за сумки, и они тоже стали хорошо продаваться. Совсем недавно собрал саквояж, и он тоже полюбился европейской публике. Так что моя любовь к стилю homeless вполне себя оправдана. Людям это нравится.

Я очень люблю старые потертые вещи со своей историей, энергетикой. Вот, например, большую часть сумок я собрал из старых инкассаторских сумок. Как думаете, сколько денег они повидали? Иметь сумку с такой памятью — одно удовольствие, не так ли? Даже если я использую новые материалы — ткань, кожу, заклепки —то я все равно их искусственно состариваю, мараю, отбиваю края. Вещи из таких материалов становятся с годами только круче. Как книга, например, затертая, зачитанная до дыр — хорошая, любимая вещь.

Я бы мог долго рассказывать, почему бренд называется "Homeless bros"… начиная с истории о том, как я приехал в Москву с братом, имея при себе лишь пакет с зубной пастой и полотенцем, и заканчивая тем, что все вещи из которых я шью свои крутые штуки, тоже никому не нужны, выброшены, забыты и бездомны.

Вообще я никуда не собирался переезжать из Москвы. Мне в Москве нравилось. А в прошлом году я первый раз своим ходом на машине проехал по России — из Читы до Горно-Алтайска. И Алтай, конечно, оставил неизгладимое впечатление. Я пробыл там всего две недели, но они изменили мою жизнь. Мне предложили интересную работу, хорошую квартиру в доме с подземной парковкой (что для сибирской зимы большой плюс) и, конечно, великолепным панорамным видом на горы из окна. Как можно от такого отказаться? Я вернулся в Москву, собрал вещи и уехал жить в крохотный Горно-Алтайск. Первое время Москву вспоминал часто, потому что в Горно-Алтайске нет совершенно никакого качественного материала, с которым я привык работать. Сюда привозят все самое дешевое и продают по завышенным ценам. Это очень огорчало, и я сначала ездил в Новосибирск и Москву за качественными материалами.

Горно-Алтайск – обычный провинциальный город, и мое появление на улице вызывает много внимания: круглые очки, ржавые джинсы, плащ с оторванными рукавами. Хотя сейчас уже привыкли. Зато меня знают все продавцы, всегда улыбаются и продают только самое свежее и вкусное. Я уже обжился в Горно-Алтайске, знаю, что и где можно найти, с кем договориться. Теперь я вижу его как маленький, зеленый и уютный городок, где нет пробок, дымящих труб и толп людей. Мне нравится здесь, и в Москву совсем не хочется. Вообще у меня много идей по поводу наведения здесь красоты и еще большего уюта, но пока об этом не хочу рассказывать.

Сейчас за материалами я езжу на блошиный рынок, где уже знакомые продавцы, старше меня раза в два кричат: «О! Дядя Леша приехал!» Травят мне байки, в то время как я перебираю весь их хлам в поисках сокровищ. А сокровища бывают разные — от ржавого болтика до каких-то совершенно невероятных штуковин, которые непонятно кому и зачем нужны. Дома я все это перебираю, сначала аккуратно раскладываю по коробочкам и баночкам, а когда приходит время работать, вываливаю все это в одну кучу и руки сами начинают что-то собирать. Иногда я сам бываю сильно удивлен тому, что в итоге получается. Я никогда не делаю эскизы, даже в интерьерных проектах. Все происходит интуитивно и фантазия моя ничем не ограничивается.

Обычно я просыпаюсь очень рано, варю кофе, который почему-то всегда убегает. А потом читаю книжку или смотрю мультики. Потом просыпаются все остальные, отбирают у меня ноутбук, и мне больше нечем заняться, кроме как идти работать. Если есть желание работать — работаю, если нет, то мы едем кататься по Алтаю. Благо здесь есть на что посмотреть и дороги прекрасные. Когда у меня много свободного времени, мы можем устроить неделю кино и круглыми сутками смотреть фильмы. Ходить в Горно-Алтайске все равно некуда. Так что развлекаемся, как можем.

Работаю всегда по желанию и настроению. Иногда за два дня делаю то, что не мог сделать месяц. Так как работаю я в основном дома, то могу работать и до часу, и до двух ночи. Иногда целую неделю ничего не делаю. Я всегда хотел так работать, самому выбирать, как, когда и сколько мне работать и отдыхать. Этот же принцип переношу на большие заказы и заказчикам сразу объясняю свои условия свободного графика. Я жить хочу сейчас, а не когда-то потом, когда будет свободное время. Кстати, у меня нет выходных и праздничных дней. Даже не помню уже, что это такое. Отдых не отличим от работы, а работа от отдыха.

Здесь много источников Аржан-Суу («Святая вода»), некоторые из них действительно целебные. В горах есть перевалы, на которых принято завязывать ленточки и благодарить Духов Алтая за то, что в пути все прошло хорошо. Многие алтайцы начинают новые дела только на растущую луну. Окуривают свой дом можжевельником, чтобы очистить энергетику дома. У алтайцев обычно во дворах стоят аилы, которые сейчас все чаще используют как летнюю кухню. В центре каждого аила стоит очаг и хозяин дома перед едой делится с огнем, с духами огня хлебом и молоком — бросают в огонь немного того и другого.

Больше всего я люблю работать с кожей, хотя люблю все натуральные материалы без исключения: камень, дерево, кожа. Совсем скоро я начну из маленьких деревянных кусочков выкладывать дерево бансай на стене суши-бара. Вообще с деревом я работаю давно, режу по дереву и мебель сам делаю. Камень тоже часто использую как для мозаики, так и для декоративных работ. Ну а кожу и так видно во всех моих изделиях Homeless bros.

Нанимать людей и ставить дело на поток точно не планирую. Больше всего ценю в своих работах их уникальность, то, что больше точно ни у кого такого никогда не будет. А если запускать хоть и маленькое, но производство, придется делать лекала, какие-то шаблоны. Да и никто другой не сможет сделать вещь так, как вижу ее я. Развиваться я планирую в сторону линии одежды Homeless bros. — футболки, кофты, джинсы и обувь. Вот здесь уже необходимы помощники, спонсоры и свое производство. Аксессуары так и будут собираться в единственном экземпляре (как сейчас), а вот одежду и обувь можно выпускать коллекциями ограниченного тиража и тоже без повторов. Это то, что касается именно марки Homeless bros.. Основным моим занятием до сих пор остается все же дизайн интерьера. И в этой области планов у меня не меньше.

В основном я работаю без заказов, просто делаю то, что мне хочется и нравится. Какое-то время я принимал заказы, а потом отказался от этого. Если человек что-то у меня заказывает, он устанавливает какие-то ограничения в виде своих пожеланий и сроков. Иногда эти пожелания расходятся с тем, что хочу сделать я и тогда начинаются муки. Поэтому заказы теперь я принимаю в таком виде , например, сумка, большая или маленькая, все остальное на мое усмотрение. Иначе никакого удовольствия от творчества, а только стремление удовлетворить пожелания. Люди ведь видят, какие вещи я делаю, в каком стиле, и они примерно представляют, что может получиться в итоге. Мне хочется полного доверия со стороны заказчиков. По этой же причине я никогда не беру предоплату. Заказывают мне сумку, я ее на свое усмотрение делаю, а потом показываю – вот, смотрите, что получилось, нравится, забирайте. Если нравится — ее покупают, если нет, то ее забирает кто-то другой.