Денис Зайдис

графа "род занятий"

Денис Зайдис о защитных механизмах, планах действий и супервизиях

Я не могу назвать себя ни психологом, ни психотерапевтом. Я — коуч, консультант, который применяет в своей работе элементы техник, используемых в психотерапии.

Консультирование и коучинг с психотерапией во многом схожи. Иной раз и не поймешь, где заканчивается одно и начинается другое. Но сам для себя я это определил так: коучинг – больше про взаимодействие с внешним миром и решение каких-то конкретно поставленных задач, а психотерапия больше сфокусирована на внутреннем мире.

Кстати, люди часто путают психологию и психотерапию. Это можно сравнить с разницей между главным бухгалтером и финансовым директором. Главный бухгалтер всего лишь фиксирует происходящее (деньги пришли оттуда-то и ушли туда-то), а финансовый директор может как-то повлиять на процесс, изменить его. Психолог больше отвечает на вопрос «что это было», а психотерапевт отвечает за то, «что с этим можно сделать и как изменить».

На практике, клиенту порой вообще неинтересно, как называется то, что с ним происходит. Ему хочется, чтобы устранили причину дискомфорта. Не нравится оно ему, жить мешает. Отсюда задача — помочь ему найти выход из этого всего. Поэтому, мне кажется, что человек, работающий с клиентами, является психотерапевтом, консультантом, коучем, но не психологом в чистом виде.

Клиент спать не может нормально. Стали разговаривать, выяснять, что да как. Оказалось, что у него убеждение есть: «я должен высыпаться». Кому должен, зачем должен? Я поинтересовался, сам-то он хочет высыпаться? Хочу, говорит. В итоге он сменил себе установку на «я хочу спать». Спит с тех пор прекрасно, полноценно отдыхает. Выясняет, чего он еще хочет.

История того, как я попал в эту профессию, похожа на сказку.

Грустную сказку. Прожил я на свете 33 года. Жил себе, карьеру в бизнесе строил. И все нормально было, как у всех. А потом огляделся по сторонам, посмотрел на себя, и как-то мне стало грустно. Работа — не в кайф, в семье — скандалы через день. Сам не в форме, мягко говоря, — вес под 140 был. Безрадостная картина. Возникло подозрение, что я что-то делаю не так, с собой и окружающими. Пошел разбираться. В индивидуальном порядке, с собой, на психотерапию. Через год примерно моему терапевту удалось уговорить меня пойти на группу, которая, ко всему прочему, еще была и учебной. Раз сходил, два, три – а темы интересные все никак не кончаются. Так и застрял, начал учиться. Потом другие учебные программы появились, другие группы. Начал пробовать работать – это входит в рамки учебного формата. А оно возьми, да и начни получаться. И мне понравилось. В силу своих личных особенностей выбрал для себя коучинг, он мне по характеру ближе. Так вот и начал. Сейчас и в бизнесе работаю, и параллельно коучингом с консультированием занимаюсь. Затея эта не быстрая и дорогостоящая, постоянно чему-то новому учиться нужно, развиваться.

Цель моей работы — помочь клиенту найти способ решения его проблемы.

Зачастую сначала надо еще клиенту помочь эту проблему понять и сформулировать. Сфокусировать его внимание на этом. А потом уже начать искать путь решения, который данному клиенту подходит. Его собственный, индивидуальный. Поэтому я слушаю и спрашиваю, спрашиваю и слушаю. Из услышанного делаю выводы, выдвигаю гипотезы, делаю предположения. По обратной связи от клиента становится понятно, что дальше делать. Когда мы определили способ, начинаем намечать план действий. Дальше клиент начинает его в жизнь претворять. Если возникают проблемы, я помогаю найти пути их решения. Человек начинает осознавать и чувствовать, что с ним происходит, решать поставленные перед самим собой вопросы. Способов здесь может быть множество. Критерий эффективности один: помогло, не помогло. Можно написать что-то, сценку какую-нибудь поставить и разыграть, разобрать вопрос с новой для клиента точки зрения, хоть с бубном пляши, лишь бы работало, то есть, помогало клиенту.

Пришел, к примеру, клиент с запросом:

Не могу от мыслей о работе избавиться, с работы домой приезжаю, а в голове схемы, сделки, кредиты. А тут — жена, дети внимания требуют обоснованно. Муж и отец как-никак. Отсюда конфликты. Начали искать пути. Помогло ему такое действие: в конце рабочего дня калькулятор перевернуть вверх дном. Это у него стало символом окончания рабочего дня, ритуалом таким. А раз работа кончилась, то и мысли о ней затихли. До следующего утра, когда он калькулятор обратно переворачивает, в момент прихода на работу. Дома стало легче.

Про свободу история была интересная.

Пришел ко мне клиент и говорит, что не может на себя обязательства брать — это, говорит, ограничение моей свободы. И так я его крутил, и сяк — ни в какую. А потом меня самого осенило. Ты ж, говорю, даже когда свободный выбор делаешь, все равно себя ограничиваешь. У него глаза на лоб полезли. Как это?! Я и пояснил на живом примере. Мы с ним пили кофе, и я говорю, "ты кофе по своему желанию пьешь, то есть, делаешь с ним что-то одно, а от всех остальных возможностей отказался: вылить его, к примеру, на себя, на стол, на пол. Ограничил себя, свободу свою. А в роли ограничения твое же собственное желание выступило". Начал человек действия какие-то предпринимать. Сроки исполнения себе ставить. А своих историй у меня — целый блог. Какие случаи со мной лично бывали, что я с этим делал, чем заканчивалось.

Одна из самых больших сложностей в моей работе — это объяснить клиенту, что это он работает, а я только помогаю ему в его пути.

Я не могу залезть человеку в голову и что-то там перемкнуть, добавить или убрать. Моя работа лишь помогать в этом процессе. Как шерпы в Гималаях: дорогу подскажут, маршрут помогут проложить, опытом поделятся, подстрахуют и поддержат. Но лезть на Эверест будет сам человек. Самостоятельно. Очень часто, после того, как проблема выяснена, меня спрашивают «и что мне теперь делать?». Спрашивают и сидят, ждут инструкций. Или совета просят, как бы чего такого сделать с кем-то другим (начальником, супругом, ребенком), чтобы он «исправился», понял, оценил, ругаться перестал, начал слушаться. А я могу работать только с тем, кто ко мне пришел. Кодирование по фотографии, привороты-отвороты и прочая мистика — это не ко мне.

Главная проблема — это сопротивление.

За любой проблемой стоит боль, неуспешность, дискомфорт, и в процессе поиска и решения проблемы клиенту приходится с ними сталкиваться, а это крайне болезненно. Сопротивление — это защитный механизм, который оберегает человека от всяких неприятных ощущений. Работает это по-разному. Собирается, например, человек на встречу с консультантом, и начинается: внезапно подскакивает температура или давление, из квартиры выходить — а ключи пропали, болезни хронические могут обостриться. И даже травмы бывают: руки-ноги люди ломают, так не хотят соприкасаться со своими проблемами. У меня сплошь и рядом такое бывало: всю неделю в голове мысли вертятся, чувства всякие, про что поработать хочу с психотерапевтом своим, а как еду на встречу — полный покой, все хорошо, прямо, Дзен познал. И начинаются мысли: а зачем же ехать тогда?

Именно поэтому, не желая сталкиваться со своими проблемами, люди так любят всякую эзотерику и экстрасенсорику. Пришел, заплатил, а «кудесник» все сам сделал, ауру почистил, чакры подлатал.

И ведь, на самом деле, кое-что они могут, экстрасенсы и прочие колдуны эти самые. Приходилось сталкиваться с реальными умельцами. Но они могут только симптом убрать на время. Причина-то останется. И вылезает потом: там же или еще как-нибудь. Работа с сопротивлением — это отдельная тема, громадного размера. Обращаться с ним надо бережно, со всем уважением. Не на пустом месте оно появилось. А в момент своего появления было спасением от физического или психологического разрушения. Надо ослабить, обойти, договориться. Только так. Появляется у клиента опыт, доверие к коучу/терапевту/группе, и становится легче. Но бывает, что и не получается. Тогда — другой специалист, другая техника, другая группа. Никто не всесилен.

Самые сложные клиенты — это те, кто очень не в контакте с самим собой, со своими чувствами, кто не умеет прислушиваться к себе и анализировать себя. Их нужно научить себя слушать.

Бывает, что ко мне приходит клиент с моей проблемой, и это вызывает во мне раздражение и злость, потому что я сталкиваюсь со своими страхами и больными моментами. Справляться с этим приходится разными способами. От ситуации зависит. Проговариваю про себя свое состояние, успокаиваю эмоции, стараюсь рассуждать логически. В любом случае — это моя ответственность, клиент здесь ни при чем. Для таких случаев и нужны супервизии и свой терапевт. Супервизия — это анализ работы с клиентом, которая вызвала какие-то сложности. Поработал я, к примеру, с клиентом, а меня потом депрессией накрыло или злостью. Бывает, что результатом я очень недоволен. Значит, надо идти к своему терапевту разбираться: куда и чем мне в той работе попало, что там с результатом не так. Вообще в начале работы так получается, что почти все клиенты приходят к тебе на прием с твоими же проблемами. Я пару лет назад сдавал зачет на владение одной из техник психотерапии. В процессе работы оказалось, что у клиента была ситуация, поразительно похожая на мою — один в один практически. Стресс был нереальный. Тяжелее, чем тогда, мне еще ни разу не было. Ничего, выжил, справился. С опытом и практикой количество таких случаев сокращается. Иной раз это даже помогает, можно просто поделиться этим с клиентом, дать ему понять, что он не один с этой проблемой. Опять же раз я с этим справился, значит и ему помочь смогу.

Я частенько угадываю и понимаю, о чем идет речь, быстрее, чем клиент. Работа у меня такая. Но гарантировать, что я все понял правильно, не могу.

Может, направление мысли и было правильным, но есть пара-тройка принципиально важных нюансов, которые необходимо учесть. Все, что я говорю клиенту — это гипотезы, которые надо проверять и уточнять в процессе работы. Проблема, с которой обращаются, одна: что-то не так на работе и/или в отношениях. А потом появляется вторая проблема: как именно выглядит правильное «так», не знают. Работа плохая, а на что ее менять непонятно. В отношениях плохо, а что такое «хорошо» неизвестно.

Вопрос «а чего я хочу» — это один из самых сложных. Если на него удается получить внятный ответ, полдела сделано.

Я в своей работе опираюсь на две свои любимые темы. Это контакт с реальностью и любовь к себе.

Мое личное убеждение — проработка этих тем приводит к радикальным переменам к лучшему. Я на собственной шкуре в этом убедился. Безо всякой диеты за 3 года я сбросил 50 килограмм. Я тренируюсь, но без малейшего насилия над собой, исключительно в удовольствие, без спортзалов и тренажеров, без бега и плавания. Я просто каждый день делаю комплексы упражнений по 10 минут. Два, максимум три раза в день. Тренируюсь в метро, когда еду по делам, например. Это практически незаметно, а результаты — на лице и теле. Магии там никакой нет. Есть комплекс упражнений, который я сам себе придумал, правильно поставленная цель и любовь к себе. Работает только строго в комплекте. Пока одни упражнения были, максимум, что получалось, это в каком-то минимальном тонусе себя держать.

Когда я поставил цель, то начал подтягиваться в форме, но все равно медленно. За два года килограмм 15 убралось, не больше. Это при том, что я не только зарядкой занимался, но еще и на танцы полтора года ходил. А в январе прошлого года я с девушкой познакомился. Мы начали общаться, и она как-то раз заметила, что ей мой внешний вид очень даже нравится. И с того момента я стал сбрасывать по 2 кило в месяц, четко. И ем, что хочу, и физическими нагрузками себя не изнуряю. В мае с меня штаны падать начали. Купил новые, так они к сентябрю велики стали. Сел, задумался. Как это меня так угораздило-то. А потом дошло: в тот момент, когда мне подруга сказала, что ей мой внешний вид нравится, а я занятий не прекратил, оказалось, что я это все только для себя делаю. Строго и исключительно. На чистом эгоизме, так сказать. Из любви к себе. Результат — на лице и ниже, до пяток включительно.

Многие думают, что "любовь к себе" — это тема простая. Казалось бы, что в ней непонятного-то? Но судя по общению с клиентами и просто моими друзьями, я понял, что мало кто может отчетливо пояснить, как это оно, с практической точки зрения, любить себя.

Я сам до определенного момента на эту тему порассуждать любил, без конкретики, а потом мне один знакомый вопрос задал, в лоб, напрямую, как же это — любить себя. А я, как та собака, все понимаю, а сказать не могу. Потом я понял, что универсального ответа на этот вопрос нет. У каждого свой, со своими нюансами и особенностями. Я много всего интересного узнал, пока себя любить научился. Про то, что любят не за что-то и не вопреки чему-то. Любят просто так, по причине существования объекта любви. Потому что он просто есть. И все. Такой, какой есть. Со всем, что в нем есть. Всем-всем-всем. И тем, что радует, и тем, что не очень. А порой и очень не. И нельзя любить больше или меньше. Или люблю, или нет. На беременность похоже. Или да, или нет, третьего не дано. И научиться любить других по-настоящему, с радостью, с удовольствием, не умея любить себя, нельзя, я уверен. И принимать недостатки другого человека, не принимая свои — невозможно.

Как справедливо отмечено в Библии: «возлюби ближнего своего, как самого себя». Не больше, и не меньше — так же. Во избежание ненужных жертв и прочих перегибов.

Очень мне одно определение любви нравится, которое Эрих Фромм дал: «Любовь — это активная заинтересованность в жизни и развитии объекта любви». Я в своей жизни и развитии заинтересован дальше некуда. И пожить хочу подольше, и делать это радостно, качественно и с удовольствием. Вот и занимаюсь этим всем активно. Значит, люблю я себя. Что и требовалось доказать. Мне же — себе же. Еще раз. Лишним оно не будет. Нет в таком деле лишних разов, я так считаю.

А контакт с реальностью — это восприятие окружающего мира таким, какой он есть.

С дождем и листопадом по осени, снегом зимой и начальником-не-подарком. Такое же явление природы, между прочим, ничем от зимы не отличается, и реагировать на него стоит, как на явление природы. Холодно стало — шапку одел, пальто с шарфом, или в Бразилию эмигрировал, там весь год тепло. Начальник хреновый — можно и на него «шарф» найти с «валенками». И в них на работу ходить, чтоб «не дуло». Или в другой офис эмигрировать, если не нравится или сил нет терпеть. А то был случай: сидит гражданин и делится сложностями на работе. Что-то изменилось, старый начальник ушел, новый не нравится. А товарищ образованный попался, слова всякие знает умные. И употребляет их, к месту и по делу даже. Всем диагнозы расставил, у кого чего не так. Час целый упражнялся в психодиагностике. А толку-то… Это как в лес прийти и начать на елки с березами возмущаться, или протестовать, что январь месяц, понимаешь ли, а грибов нет, что за безобразие! Если зимой за грибами собрался, то это в супермаркет надо. Если на работе что-то изменилось, надо не ныть, а цели свои достигать с учетом изменений в окружающей обстановке, или место работы менять под все те же свои собственные цели. А возмущаться, воздух сотрясать — бессмысленная затея. Вот я и помогаю клиентам такие вещи понимать, чувствовать и на практике применять.

Очень часто оказывается, что картина мира, которая у клиента в голове, с реальностью не очень связана. Иной раз просто это показать ему — уже помощь. Сидит клиент и говорит, что у него ощущение, что его семья — это часть его. Как часть тела практически. Предложил ему в ответ на рентген сходить, УЗИ сделать. На любую сумму, говорю, спорю, что внутри тебя ни одного твоего родственника не найдут. Человек встряхнулся, с реальностью спорить трудно. Адекватность восприятия возросла. Перестал на претензии родни как на бунт в организме реагировать.

Общение с клиентами я выстраиваю на равных.

У нас модель доверительного партнерства: человек работает, я ему в этом помогаю. Мы равны. Я отношусь к своим клиентам с искренней симпатией и уважением, в противном случае я им не смогу помочь. Иногда случается, что я могу встретиться со своим клиентом вне рамок коучинга и консультирования. Например, мы можем оказаться вместе на каком-то мероприятии. Здесь очень важно четко понимать, в каких ролях мы сейчас общаемся. И не сваливаться в модель «консультант-клиент». Это бывает сложно, и по возможности я общения такого избегаю.

Я советуюсь с коллегами по поводу клиентов, но только с их разрешения. Одним из непременных условий нашей работы является договор о конфиденциальности. Его соблюдение очень важно, потому что успешная работа возможна только, если клиент мне доверяет. Бывает такое, что я не могу помочь клиенту, потому что он отказывается работать, на сеансы приходит, что-то рассказывает, но добраться до сути не получается. Когда я понимаю, что не могу справиться, значит, это не мой клиент. Я не всесилен и не универсален. Значит, клиенту нужно обратиться к кому-то другому. Именно это я и рекомендую ему сделать.

Моя работа и те навыки и знаниями, которыми я владею, очень влияют на мою обычную жизнь.

Мне стало гораздо интереснее, веселее и безопаснее общаться. Даже конфликты какие-то, куда ж без них, все чаще проходят не под девизом «кто виноват», а больше про «что делать», чтобы в дальнейшем такого не случалось. Так гораздо полезнее и приятнее. Конечно, иногда у меня появляются какие-то предположения про людей, с которыми я общаюсь. Но я уже избавился от привычки их высказывать без спроса. Я могу сказать, что у меня есть предположение, и спросить, хочет ли человек его услышать. Захочет — выскажу, а нет — значит, нет.

Советы давать — это вообще последнее дело. Толку с них никакого, а вред может быть немалый. Как бы я поступил в подобной ситуации, сказать могу, но это я, и мой способ подходит далеко не каждому.

Редакция выражает благодарность кафе Central Park Cafe за проведение съемок в их интерьерах.

Елена Игнатьева

о "неудобных" детях, гармоничном развитии и свободной игре.

Светлана Ланда

об эффективных привычках, счастливых людях и 2 вопросах.

Михаил Иванов

о требовательности короткого формата, длинных списках “на прочтение” и своей мечте.

Евгения Левинская

о торговцах оружием, подростковых мучениях и важности «хотелок».

За тридевять земель

Катя Жукова

о войне, силиконе и прочих контрастах Ливана.

За тридевять земель

Даниэль Михеев

о перлах иврита, расстреле йогуртов и амикошонстве в Израиле.